Голиб Саидов - О чём умолчал Мессия… Автобиографическая повесть
Жаль, молиться уже не умею.
И в просторах бескрайних равнин
Вместе с грешной землёй во вращении,
Со Всевышним, один на один,
Выясняем свои отношения».
(В. Бобриков «Я все чаще от слов устаю»)Дом, который построил…
«Мы строили, строили и наконец построили!»
(из м-ф «Чебурашка и крокодил Гена»)– Да что такое, в самом деле? Что я, управы, что ли, не найду на вас? Я на шестнадцати аршинах здесь сижу, и буду сидеть!
(М. Булгаков «Собачье сердце»)Наверное, я наивный дурачок, которому всегда и во всем везло. До моей самой первой поездки в Россию (тогда ещё РСФСР), Москва и Ленинград казались мне этакими Нью-Йорком и Чикаго, сверкающие по ночам своими бесчисленными неоновыми вывесками, гирляндами бегущих огней и – конечно же – со множеством ночных баров. Словом, «не жизнь, а малина»! Только окончательно перебравшись в город на Неве, я узнал много такого интересного, о чём прежде не имел ни малейшего представления. Например, о том, что такое «коммуналка».
– Да ну?! Не может быть! – не поверил я, когда впервые услышал о том, что в одной квартире могут жить две, три и более семьи. Вопросы посыпались сами собой:
– А как же они моются по утрам? Ходят в туалет? Готовят пищу?
– По очеред – спокойно объяснили мне.
– Но ведь, невозможно по очереди ЖИТЬ! – воскликнул я тогда в изумлении.
А потом … притих. И – привык. Ибо очень скоро понял, что только в стране, которая гордится, что самой первой в мире запустила человека в космос, можно быстро привыкнуть ко всему. В том числе и к позору. А иначе, это явление назвать невозможно. Союз извратил наше сознание до такой степени, что многие из моих знакомых даже гордятся, что им когда-то в детстве довелось пройти эту суровую школу жизни, с нежностью и теплотой отзываясь о том незабываемом времени.
Я же, вспоминаю, как мой дед, всю жизнь проживший в собственном доме (с огородом, живностью и т. д.), смеялся, когда узнал, что его сыну государство предоставило отдельную квартиру в микрорайоне. В его голове не укладывалось – «как можно жить в таких клетушках?!». А ведь, нам предоставили трёхкомнатную квартиру. Причём, далеко не «хрущёвку», с высокими потолками и просторной верандой.
– Катакча! (тадж. – «голубятня») – долго ещё не мог успокоиться мой дед, сравнивая новые многоквартирные дома с обычными «курятниками». Простим ему: он ведь, рос в старой феодальной Бухаре, где понятие собственность и настоящий дом ещё чего-то стоили.
Я понятия не имел о том, что такое «квадратный метр». Позже я пойму, что за него, оказывается, нужно бороться. А ещё позднее, я узнаю, что за него могут даже совершенно спокойно убить. Вы скажете, «такое невозможно»? Я бы с радостью с вами согласился, если б на моих глазах не пропадали конкретные люди. Или – в лучшем случае – не скатывались до статуса обычных бомжей, копошащихся на помойках и ночующих где придётся..
Переехав в Питер, я научился испытывать вполне определённый стыд за то, что живу в отдельной квартире в то время, как некоторым коренным питерцам суждено будет родиться и умереть в родных коммуналках.
– Понаехало вас тут… – улыбается моя знакомая всякий раз, когда мы встречаемся с ней.
– Ага – «черножопых»! – заканчиваю я, и мы радостно бросаемся в объятия друг друга.
Лариса коренная Ленинградка, вскормленная советской властью и очень болезненно воспринимающая то, к чему мы сегодня пришли. Оно и понятно: она родилась и воспитывалась в иное время, когда понятие о социальной справедливости хоть какое-то место, но всё же, имело в нашей жизни. На эту тему мы можем с ней говорить бесконечно долго. Мне кажется, что я сумел её переубедить, что не виноват, что волею судьбы оказался в её родном городе, и что нет моей вины в том, что проблема с коммуналками не решена до сих пор. Что коррупция и беспредел чиновников будут сопровождать эту страну до конца наших дней. И неважно, как назовут власти наш строй: социалистический, капиталистический, демократический… Какая разница? Уровень жизни простого человека не становится лучше, огромное число людей по-прежнему ютятся в коммуналках, и мне наплевать, что там ежедневно отрыгивает мой телеящик или трындит радиоточка на кухне. Можно объяснить всё, что угодно, но – оправдать…
Как можно оправдать тот факт, что на пороге третьего тысячелетия, в такой огромной и богатой природными ресурсами стране, человек продолжает жить в нечеловеческих условиях? Ведь, если хорошенько призадуматься, то выясняется парадоксальная вещь: люди живут порой в гораздо худших условиях, чем «братья наши меньшие». Даже представителям фауны неведомо такое понятие, как «коммуналка». У любого зверя есть, по крайней мере, своя собственная нора, берлога, своё логово, гнездо, словом, отдельное жилище. Так неужели, по истечении стольких лет, наши граждане не заслужили хотя бы маленькую, но отдельную, собственную нору?! Неужели человек хуже последней скотины?
Как можно говорить о каких-то, нано-технологиях, строить атомные подводные лодки, гордиться своими военными истребителями, запускать в космос человека, когда совсем под боком, рядом, собственные граждане не имеют отдельного крова? Этого я не понимал ни раньше, в советское время, ни – теперь.
Ларисе повезло: у неё отдельная однокомнатная квартира, которую удалось получить перед самой кончиной страны советов. Её единственной дочери, слава Богу, также не придётся ломать себе голову над тем, где найти астрономическую сумму, чтобы приобрести себе отдельное житьё. Чего не скажешь о подавляющем числе молодых людей, родившихся в после перестроечное время. Как верно выразился один мой знакомый, «государство сознательно толкает своих граждан на преступный путь, ибо очевидно, что никакой обычной зарплаты не хватит на приобретения жилья честным способом, копи ты её хоть всю свою жизнь»
Отсюда – голый расчёт и прагматизм, снисходительная усмешка по адресу тех, кто ещё бредит такими понятиями, как социальная справедливость, честность, порядочность, скромность и так далее. Души людей зачерствели, а потому кругом натыкаешься на грубость, жестокость, откровенное хамство и бескультурье.
– За что боролись, на то и напоролись… – подводит с грустью резюме моя подруга, разливая в хрустальные рюмочки холодную водочку.
Мы, вновь сидим у неё дома, где в который уже раз перемалываем косточки родимой власти. «Да, да!» – соглашается с нами – по телевизору – эта самая власть, воодушевлённо продолжая впихивать народу очередную порцию «лапши» и не обращая на нас с Ларисой никакого внимания. А нам, почему-то, не начхать на страну, в которой мы живём, и которую не выбирают.
